Я облила грязью, как только могла.
Создается впечатление, что я совершенно
не люблю своих героев. Но на самом деле,
это очень оптимистичная повесть, за
которую мне не весть, почему стыдно.

Стиль, как хорошо охарактеризовал
один человек, называется «Не Яой, Но Мы
Его Видим», кому нужно, тот поймет, о чем
речь и я всегда жду от вас писем, но
сразу говорю – это НЕ яой, хоть вы его и видите!

Небольшие заметки:
♠ Я не люблю привязываться к месту, оттого имена такие себе индогерманско-романские. Но если вам интересно, это, скорее всего, западная Европа в расцвете Евросоюза (то есть, нас пока туда не приняли)

♣ Снова, говоря об именах, они составлялись тщательно, как и во всех моих произведениях. Снова же,- как и во всех моих произведениях,- в каждом имени есть скрытый смысл. Так что открываем энциклопедии и ищем! А я партизаню…

♥ Непереведенные фразы – см. в конце.

♦ Где-то было послесловие…

‘‘Кода я впервые увидел его, то полюбил его улыбку. Не из-за того, что я такой странный, нет. А потому, что она не сочетается с печальными глазами, взглядом, похожим на взгляд потерянного щенка, с этим загадочным лицом и неземной статью. Эта улыбка выглядит как внезапно проявившийся ярко-красный цветок на черно-белой фотографии как черное пятно на свадебном платье. Я тогда понятия не имел, что на все это есть причины.
В каждой семье есть свои проблемы, у каждого человека есть тайны. И даже если кажется, что душа нараспашку, все равно остается маленькая и хрупкая крупинка, которую ты никогда не покажешь. И я уже не знаю, рад ли, что смог докопаться до этой хрустальной частицы, которую он так бережно от меня скрывал.
Этот человек навсегда останется для меня загадкой, каким бы честным он мне не казался. А ведь каждый человек – загадка, но этот… он остается самой большой тайной, постичь которую я просто не в состоянии.
Я и не подозревал, во что перерастет простая дружба, как ревностно я буду ее защищать, как буду молиться на ту землю, по которой он ступал, как буду часами просто смотреть на него, читающего, не переставая ему удивляться, как буду боготворить все сказанные им слова и как буду уважать это мудрое молчание.
Он никогда не смеется. Никто, а уж тем более, такой простой человек, как я, не слышал его смеха. Но, увидев впервые его улыбку, я далее был готов пойти на все, лишь бы увидеть ее снова. И, признаю, мое состояние – это нечто среднее между дружбой, влюбленностью и благоговением. А ведь я знаю, что он – просто человек, просто Le garcon avec de vieux de l'ange– просто мальчик с глазами ангела’’.