Да, учеба в ВУЗе оказалась менее веселой, чем Николас мог себе представить. Но и не такой трудной, как мать его предупреждала. Или, это всё из-за Рино (да, да, парень уже называл своего соседа Рино, хоть пока что и про себя), который снабжал его некоторыми конспектами за прошлые годы обучения, помогал при первой же просьбе, да и, если так можно выразиться, занимался репетиторством. Из-за кружка, в который записался парень, он уходил рано, но возвращался с занятий позднее соседа, потому каждый день (кроме понедельников, когда у Николаса не было первой пары) ключи брал Ренард, так что младший сосед полностью избавился от страха что-то потерять. Он вообще часто бывал рассеянным. К примеру, Николас даже не задумывался, когда говорил, что хочет заняться экономикой, что у его соседа высшее экономическое образование. Иногда он так увлекался лекциями (или просто подобием лекций) Рино, что не замечал, как наступала глубокая ночь, на смену солнцу приходили звезды, а со временем, когда луна надевала свой ночной колпак и уходила за горизонт – фонари. И дело не в том, насколько интересно и доходчиво объяснял теорию Ренард. Чаще всего Николас его даже не слушал, не улавливал смысла. Дело было в его голосе. Он никогда не говорил громко, или даже нормальным тоном. Он всегда шептал. Шептал, но его всегда было слышно. Или у него просто был голос с придыханием, очень тихий. Иногда казалось, что из-за его загадочного, почти неземного вида, когда он открывал рот, все замолкали, желая услышать мудрые слова. Его всегда слушали, возможно, так как он сам по себе молчалив.
- Ты меня еще слушаешь?- в голосе читалась насмешка.
- Что? О, извини. Я… задумался немного.
- По-моему, ты переутомился. Ложись спать,- улыбнулся Рино.
- Да что ты! Сегодня же пятница! Завтра целых два выходных! К чему вообще ложиться спать?
- Думаю, ты вольешься в коллектив здешних сорвиголов,- задумчиво протянул Ренард и лег на не расстеленную кровать,- Те, кто устраивает вечеринки, на которые меня лично приглашают главные заводилы, и которые мне уже так откровенно надоели.
- Ты не любишь вечеринки?
- Терпеть не могу.
Николас притих. Его волновал один вопрос… с тех самых пор, как начался учебный год…
- Этот человек, Винсент,- начал Николас и запнулся. Никакой реакции не последовало, так что он продолжил,- Это твой бывший сосед?
- Откуда ты знаешь о Винсенте?- холодно, совсем не своим голосом спросил Ренард.
- Ну… я прочитал рассказ…
- Я знал, что не стоило его писать.
- Почему?- тихо спросил Николас.
Рино перевернулся на бок и хмуро глянул на него.
- Винсент, этот человек-передозировка, это сплошное недопонимание – мой брат.
И снова тишина. Напряженная, долгая. Единственными звуками был шелест движимых легким ветерком штор и стрекотание сверчков за окном, на улице.
- Ты ненавидишь своего брата.
- Почему же?- вздохнул Ренард,- Он мой брат, и по-своему я люблю его. Но он слишком… эксцентричен. Он флиртует со всеми, с кем общается. Он без стеснения будет раздевать тебя глазами, не смотря на то, мужчина ты или женщина. У него совершенно нет комплексов, для него нет ничего святого. Он может всё, и всё сойдет ему с рук. Думаю, он пошел в отца.
- Что же у тебя за семья?
- Ммм?
- Расскажи о них. Мне интересно. Судя по тому рассказу и по тому, что ты сказал сейчас, вы с братом совершенно непохожи. А твоя сестра? Отец? Какие они?
- Зачем это тебе?
- Да, брось, ты же сын ходячего банкомата, чего тебе? Мне интересно, как ведут себя богатые люди, ну, не просто богатые… ваша семья, кажется, третья в мире по состоянию, да?
- Вторая,- поправил Ренард,- Мы вторые. А если прибавить мои заработки, брата и сестры, будем первыми. Считают-то только отца. Кстати, сестра по счету седьмая.
- Так расскажи мне. Почему вы с братом так непохожи? Мне интересно.
- Что ж,- вздохнул он и снова лег на спину, уставившись в потолок,- Даже не знаю, как начать. Гм, начну так. Шоколад в больших дозах убивает. Многие люди даже не думают об этом. Не обращают внимания. Для них это сладость, романтика, баловство, если так можно сказать. Веселье. А ведь шоколад приводит к диабету. Представь, что от шоколада у тебя в крови стало больше сахара, чем надо. Или ты воздержался, и его стало меньше. Представь это распухшее, белое, как мел, тело с выделенными синими жилами. К этому может привести «передозировка» сладким. Переедание шоколадом.
- При чем здесь шоколад?- попытался перебить его Николас, но тот пропустил замечание мимо ушей.
- Роскошь в больших количествах тоже убивает. Многие люди тоже не задумываются об этом. Для многих заработать роскошь, найти ее, или просто уберечь от других – жизненная цель. Они хотят, чтобы роскошь, та самая, которую они сами себе создали, оставалась их, и только их собственной. Они берегут ее, как самую большую в мире драгоценность. И сами не понимают, как эта роскошь отравляет их изнутри. Некоторые становятся твердыми, как камень. Другие – самоуверенными. Третьи превращаются из-за роскоши в чудовищ. Они становятся зависимыми, им нужно всё больше, и больше, и больше. Таким стал мой отец. Мне повезло не наблюдать этого. Окружающая его роскошь отравляла его годами и вот, его сердце превратилось в камень. Он не знает пощады к врагам, целью его жизни стало поддержание роскоши вокруг себя. У него должно быть всё самое новое, он не надевает одного костюма дважды, он каждую неделю покупает себе новое авто. А если у кого-то появится что-то лучше, чем у него, он будет готов убить всех на своем пути, пока не узнает, почему ему не доложили первым, что есть такая вещь. Он так зациклился на своей роскоши, что не замечает больше ничего. Я сомневаюсь, что он помнит мое имя. Он откупается от своих детей деньгами.
- Ужас…
- Мой брат… его тоже начала отравлять роскошь. Но, подобно диабетикам, он никогда не переборщит. Конечно, он любит себя баловать, но его роскошь мимолетна. Он любит достигать своих целей, и я согласен с его мыслью, что именно в этом смысл жизни. У него должен быть дорогой костюм. Плевать, сколько ему лет. Главное, чтобы был ему к лицу: от Гуччи или ЛаКруа. Брат всегда должен выглядеть хорошо. Рядом с ним должна быть самая красивая женщина, и, если тебе угодно, самый симпатичный мальчик. Но он никогда не использует для этого деньги, он всего он добивается сам. Обаянием, шантажом – без разницы. И то, что ему это удается, сделало его таким. Да, он галантный и приятный, но со мной… я вижу только его лицемерие, вульгарность, непристойность, пронырливость. Я ненавижу его взгляд. Самоуверенный, неприличный. Но он лучше моей сестры. Моя сестра воздерживается от всей роскоши. А братец не воздерживается ни от чего. Он мне напоминает моего отца. Я не постесняюсь сказать, что он, отец, как объевшийся шоколадом человек, который так нажрался, что лопнул, залив своим дерьмом всех вокруг. Да, я люблю брата. Поэтому предупреждаю его не переборщить. Моя сестра другая. Она вообще не похожа на нас. Молчаливая, грубая. Мне она нравится, а она, похоже, меня ненавидит. Я ни разу не видел на ее лице улыбки. Наверное, из-за матери. Я никогда не видел ее слез. Я вижу лишь ее безэмоциональные, черствые глаза, метающие молнии. У нее тоже роскошная жизнь. Но в отличие от отца и брата, свою роскошь она держит под замком. Нет, не от других. От себя. Она молодец. Она служила бы примером для меня, если бы не хотела быть такой далекой от нас. Она почти в два раза меня старше, поэтому помогает, если я прошу, думаю, лишь из-за материнских инстинктов. Я не говорю, что она ничего не чувствует. Но свои чувства она скрывает. Я мало чего о ней знаю. Но иногда думаю, что она способна на убийство. Я немного увлекся, да?
- Есть немного,- усмехнулся Николас,- Вижу, тебе надо было выговориться, такого потока слов я не ожидал.
- Это больное место. Семья. Меня брат воспитывал, он мой самый родной человек. Не отец, не сестра, а именно он, но… не важно.
- А у меня всё проще. У меня стандартное семейство, мать-идеалистка и деловой папаша. Правда, два года назад он ушел от нас, но я думаю, что это к лучшему. Пусть лучше он уйдет, чем останется, и будет ненавидеть нас, верно?
- Верно.
- Я бы хотел познакомиться с твоим братом. Винсент, да?
- Винсент Валентин. Двойное имя. Но зачем?
- Потому что это вой брат,- смущенно ответил Николас.
- Гм,- Рино немного нахмурился,- Ну, ладно, Николь. Завтра утром?
Тот улыбнулся:
- Хорошо.

Следующим утром, как и обещал Ренард, они отправились проведать брата. Рино сказал, что брат почти всё свободное время проводит на кухне.
- У нас вообще в генах есть что-то такое,- сказал по дороге Ренард,- Он – отличный повар, а моя сестра владеет сетью ресторанов по всему миру. Отец коллекционирует вина, а мать, говорят, придумывала рецепты, заранее зная, что выйдет на вкус.
В школе когда-то у Николаса была столовая. Дважды в день их кормили, но он никогда не наведывался на кухню. Не то, чтобы он не знал, где она находится, хотя он-то как раз и не знал. Просто кухню он всегда считал запретной территорией. Даже дома он не смел заходить туда, если там находится мать. Это ее владения, владения женщины, которая знает, что делать и как управляться с теми или иными предметами. И сейчас тоже было немного не по себе. Он не знал, где кухня, и заходить туда, даже думать, что ты туда зайдешь, вызывало смешанные, и вовсе не приятные эмоции.
- Это здесь,- Ренард остановился у небольшой железной двери с зеркальным окошком круглой формы,- И, пожалуйста, не пугайся брата. Он временами может быть совсем вульгарным.
Рино придержал дверь, пропуская Николаса вперед. Помещение было огромным. И обставлено именно так, как представлял, имеющий опыт по голливудским фильмам, Николас. С рядами плит и металлических столов, серебристые полки с ножами, вилками, ковшами и сковородками, уставленные коробочками со специями столы, разнообразные бутылки, огромные кастрюли и прочее и прочее…
Первый звук, донесшийся до ушей был пением металла, по частоте напоминавшее стук сердца. Завтрак уже закончился, поэтому в комнате находилось всего несколько человек, да и те уже собирались уходить.
- Пошли,- Ренард махнул рукой, убрал волосы с лица и последовал вдоль «Г»-образного помещения.
В самом дальнем от дверей углу, где находились мойки, стоял какой-то человек.
- Брат!- окликнул его Ренард.
Тот поднял глаза. В правой руке его находились два ножа, которыми он с легкостью жонглировал, подкидывая примерно на полметра, а в левой держал книжку, которую читал до их появления.
- Привет, братишка,- усмехнулся тот,- Давно не виделись.
Рино был очень похож на своего брата. Разве что, у Винсента было немного более мужественное лицо. Тем не менее, такие же черты лица – изящные и острые, те же серебристые волосы, разве что у старшего брата они были длиннее, почти по лопатки, и завязаны сзади, чтобы не падали на глаза (про себя Николас отметил, что Рино постоянно откидывает локоны), те же серые глаза, тонкие запястья, длинные пальцы, гибкое тело… он был всего на несколько сантиметров выше Рино, но выглядел намного старше.
- Мне иногда кажется, что я плохо знаю своего братишку,- Винсент сделал шаг вперед и склонил голову. Казалось, он и не думает о том, что жонглирует двумя огромными столовыми ножами, готовыми в любой момент упасть и разрубить руку,- Никогда не думал, что придешь меня проведать.
- Мой сосед по комнате хотел с тобой познакомиться,- хмуро ответил Ренард, кивнув на Николаса.
Винсент медленно перевел взгляд на парня. Что-то не так было в этом взгляде. Правильно предупреждал его Рино – этих глаз легко испугаться. Он бы легко пошел на роль мультяшного злодея, столько насмешки и лицемерия было в этом взгляде.
- А мы уже знакомы, думаю,- ответил, улыбаясь, Винсент, и немного наклонился,- Не ты ли тот мальчик, что как-то утром чуть не сбил меня с ног около вашего общежития?
Николас вспомнил этот белоснежный костюм и переливающуюся черную рубашку. Да, действительно, именно на блондина в такой одежде наткнулся он пару недель назад.
- Извините… я не нарочно.
- А я и не говорил, что ты нарочно, мальчик. Я просто констатирую факт – мы уже знакомы. Можем познакомиться заново. Я – Винсент Валентин Серпент, думаю, ты уже в курсе.
- Николас МакКей,- улыбнулся он,- Много о Вас слышал.
- Надеюсь, я не ошибусь, если скажу, что только плохое?- он бросил быстрый взгляд на Рино,- Что мой братишка может сказать обо мне хорошего?
Он в последний раз подкинул и поймал оба ножа.
- Итак, вы завтракали?- Винсент положил ножи на стол,- Могу что-то сделать на скорую руку.
- Нет, брат, мы уже.
- Если хочешь,- он резко обернулся и оперся о стол,- Я могу составить для тебя особое меню. Как когда-то составил для Ренарда. Только мне придется похитить тебя на пару часов.
- Н-нет, спасибо, г-н Серпент.
Винсент и Рино переглянулись. Кажется, они поняли друг друга без слов.
- Он и со мной так первое время,- пожал плечами Рино.
- Зови меня Винс,- он осмотрел обоих и улыбнулся шире,- Я бы предложил вам сесть, но здесь негде.
Он обошел их и остановился за Николасом, сжав его плечо.
- У Ренарда очень мало друзей. Я рад, что ты – один из них. Рино мой брат, и всегда им останется. Я люблю его и волнуюсь за него, конечно. И хотел бы, чтобы его друзья стали моими тоже, так что, если тебе понадобиться помощь, любая помощь, даже мелочь, обращайся ко мне. Я либо здесь, либо хожу около администрации. Если ты видел секретаршу директора, поймешь – почему.
- А он довольно мил,- сказал Николас, когда он с Рино выходили из кухни,- Совсем не такой негодяй, каким ты его описывал.
- Ты просто не заметил скрытых подтекстов,- хмыкнул Ренард,- Тем не менее, сегодня он действительно вел себя довольно хорошо. Я не говорю, что он подлец. Просто иногда его… немного заносит.
- Вы с ним очень похожи.
- Конечно, глупый. Он же мой брат.
- У вас в семье все такие, да?
- Какие?- Рино подозрительно покосился на собеседника.
- Загадочные, ироничные, таинственные, приятные? Красивые?
- Наверное,- неуверенно ответил он.
Николас улыбнулся.
Мать сразу говорила ему «вливайся в коллектив, заводи друзей». Ему не составляло проблем общаться с другими, находить себе приятелей, знакомых. Своим оптимизмом он буквально заражал остальных, всем хотелось с ним общаться.
Но до настоящей дружбы дело никогда не доходило. Скорее, у него было много знакомых. Людей, с которыми можно перекинуться словами, посмеяться вместе, но открывать им душу не стоило. Никто из его приятелей не знал о его семье, увлечениях, сокровенных желаниях и страшных тайнах. И он ничего о них не знал.
А с Ренардом дело обстояло по-другому. Он с радостью готов был открыть этому человеку душу, хоть Рино он еще плохо знал. Но такого легкого общения он еще никогда ни с кем не имел.
И что-то глубоко в душе ему подсказывало, что наконец-то и у него появился друг.